Театр Наций, Москва
ИВАНОВ
Антон Чехов
Режиссер: Тимофей Кулябин
Художник: Олег Головко
Художник по свету: Денис Солнцев
В ролях: Евгений Миронов, Чулпан Хаматова, Елизавета Боярская, Игорь Гордин, Виктор Вержбицкий, Владимир Калисанов, Дмитрий Сердюк, Александр Новин, Наталья Павленкова, Ольга Лапшина, Татьяна Щанкина, Марианна Шульц, Алексей Калинин, Ирина Гордина, Андрей Андреев, Илья Оршанский
Участник программы «Russian Case» Фестиваля «Золотая Маска» 2017 года.
«Театралы говорят, что никогда они не видели в театре такого брожения, такого всеобщего аплодисментов-шиканья, и никогда в другое время им не приходилось слышать стольких споров, какие видели и слышали они на моей пьесе» – из письма Чехова брату.
Первая пьеса Антона Павловича Чехова была написана им по заказу антрепренера Федора Корша – 19 ноября 1887 года ее премьера прошла в первом частном театре России, в том самом историческом здании, где сегодня располагается Театр Наций.
10 лет назад художественным руководителем Театра Наций был назначен Евгений Миронов. Эту дату Евгений Миронов решил отметить участием в новой постановке пьесы А.П. Чехова «Иванов».
Театр Наций, Москва
Это история не про усадьбы с беседками. Это про Иванова из соседнего подъезда. То есть мы ставим перед собой ту же задачу, что и Чехов: рассказать историю из сегодняшней реальности – и вывести на сцену среднестатистического человека. Как если бы сейчас некий драматург написал про среднего чиновника, у которого депрессия и который не справился с обстоятельствами. Ну, жену разлюбил – а она еще смертельно больна. Долгов наделал, а платить нечем. Ну, любовница появилась. А он не справился – сгорел. И тут уже неважно, сердце остановилось или застрелился.
Надо сказать, Евгений Миронов с самого начала задавал себе вопрос: как играть эту апатию, отсутствие желания жить и усталость? Как: ходить по сцене и уставать? Это не в его природе, он не тяжелый артист, а взрывной, импульсивный. Во многом наша с ним работа строится на том, что мы стараемся отталкиваться от обстоятельств и не загадывать. И я с самого начала старался удержать его от того, чтобы придумать, как Иванова играть и как все строить. Не надо играть ни шулера, ни запутавшегося человека: в нем есть и то, и другое – сам автор так швыряет его в разные стороны. Роль очень сложная – из-за этой двойной оптики: человек не просто мучается вопросом «Зачем я живу?». Это такая лента Мебиуса, хождение по замкнутой траектории. Вопрос ведь не столько о смысле жизни, вопрос о другом: «Почему я не могу жить, не ответив на вопрос, зачем я живу?..»
Тимофей Кулябин
Режиссер словно бы ставит перед зрительным залом зеркало, в котором отражаемся мы с вами вместе с героями спектакля. Но, посмотрите, какая здесь широта охвата и глубина ухода – в другие эпохи, иные аллюзии. Мы словно бы спускаемся по временной лестнице все дальше и глубже. Первый акт – наши дни, в которых все так же мучаются и мечутся чеховские персонажи. Дачные именины Шурочки впитали в себя шукшинскую, звучную и яркую, комическую пестроту «чудиков». В третьем, «офисном» акте звучат абсолютно вампиловские трагедийные интонации. И наконец финальные приготовления к свадьбе на фоне задника из зеленого сукна снова ведут нас к Чехову (но времен «Татьяны Репиной»), а оттуда уже недалеко и до Достоевского с его «надрывами». И получается, что Чехов-драматург не просто проходит проверку сегодняшним днем, но и вплетается в контекст русской драматургии, литературы и театра.
журнал «Театр»
У каждого времени свой Иванов. В Театре Наций нам блистательно показали героя слабого, вялого, неинтересного, живущего, в общем, по инерции. Такого нового маленького человека, которого уже и не жалко даже. И никакого предчувствия перемен. И никакой надежды на жизнь, похожую на «нежные, изящные цветы». Раба внутри победить решительно не удалось. Единственное, что остается в сухом остатке, – как и во времена Чехова – новый прекрасный театр.
интернет-издание «Colta»